г.Санкт-Петербург
сайт: kvadrobok.narod.ru
e-mail: kvadroboknarod.ru
 

Лунный заяц

Алик Морковкин проснулся посреди ночи, он ползал по кровати, меняя свое кроватоположение, залезал под подушку и в пододеяльник, но все без результата. Сон потерялся! Тогда Алик принялся ворочаться с боку на бок без всякой цели. Ворочаясь, Морковкин думал сразу о трех проблемах. Он даже мысленно записал их на потолке:

"Проблема № 1- Агафонов

Проблема № 2 -Шкаф в кабинете рисования

Проблема № 3 - Луна"

А еще ему мешала спать Танечка Скворцова из 3-а. Она не была проблемой, а наоборот была с кудряшками и глазами как у Царевны Лягушки. Впрочем, о ней Морковкин думал постоянно.

Агафонов стал проблемой №1 с самого первого сентября, когда новенького отутюженного Морковкина привели в 3-б, и Жанна Владимировна назвала его фамилию:

- Знакомьтесь, это Алик Морковкин!

- Привет, Капустин! - радостно гыкнул с последней парты Агафонов и заржал.

С тех пор не было ни дня, чтобы Агафонов не наградил Морковкина каким-нибудь обидным прозвищем, не поставил ему подножку и не прилепил бы на форму жвачку.

Проблема № 2 была совсем новой. Позавчера Морковкин вместе с близнецами Бровкиными и футболистом Семеновым убирали кабинет рисования. Семенов, оторвавшись от швабры, сделал неслабый пас одному из близнецов, которому сейчас не вспомнить. Близнецы подрались из-за мяча, Морковкин бросился к ним на помощь. И, навалившись всей кучей на шкаф, они его нечаянно опрокинули. Шкаф падал красиво и, как показалось Морковкину, медленно. Сначала из него посыпались всякие шары, конусы и чучело общипанной вороны, потом бамс…и сам шкаф. Стекла зазвенели, так что Морковкин на минуту оглох…

- Хорошо еще, что обошлось без травм! - вздыхал старенький Пал Саныч, а Жанна Владимировна спросила:

- Ну, и кто это сделал?

- Не я! - поторопился Семенов.

- Не я! - подхватили близнецы.

- Не я! - за компанию хрюкнул Морковкин и покраснел.

А Семенов сказал:

- Это он сам упал, Сан Саныч! Чесслово! От старости, наверное!

- Да! Да! - подтвердили близнецы, - Мы в это время вообще у доски стояли.

- И ты тоже у доски стоял? - спросил Пал Саныч. Морковкин кивнул. Пал Саныч даже заболел от огорчения и не пришел на следующий день в школу, а может, он просто простыл.

А теперь вот Морковкин ворочался с боку на бок.

"Это все из-за луны!" - рассердился Алик, подскочил к окошку, погрозил Луне кулаком:

"Ты - моя самая большая проблема. Я из-за тебя спать не могу!" Луна была не просто самой большой, но и абсолютно круглой, желтой проблемой с синевой по краям.

"У, какая!" - Алик прикрыл Луну жалюзями и снова улегся. Луна не сдавалась и светила сквозь жалюзи, заваливаясь сбоку. Морковкин открыл жалюзи и улегся. Луна спустила в комнату лунную дорожку, по которой тут же кто-то спрыгнул на письменный стол.

- Ты кто? - на всякий случай Алик натянул на голову одеяло.

- Заяц!

- Какой еще заяц?

- Лунный. Вылезай! Не бойся!

Морковкин вылез, разглядывая Лунного Зайца. Заяц был пухленький, желтый с голубоватыми ушами и совсем не страшный. Заяц прошелся по столу, присел на край, бодро помахивая лапками:

- Не спишь?

- Неа!

- И я тоже! Все, понимаешь, не дают! То луноходы скрипят, то лунатики бегают, совсем от рук отбились.

- А я думал у вас там спокойно!

- Нет! Что ты! Ни минуты покоя! Все какие-то проблемы! Ой! Подожди. Забыл! - и Заяц принялся наматывать на лапу веревочку. Только сейчас Морковкин заметил, что у Зайца на лапе веревочка. А Лунный все наматывал, пытаясь втянуть что-то в окошко, что-то

привязанное к веревке.

- Вот какой у меня шарик! - похвастался Заяц, затаскивая Луну в комнату.

Рот у Морковкина самопроизвольно открылся.

- Долго только не смотри! А то удар схватишь, лунный! Ничего что она тут пока повисит? Нельзя ее, понимаешь, без присмотра! - Заяц привязал Луну к кровати и стал расхаживать по комнате, важно заложив верхние лапки за спину. Потом задрал голову, прочитал надпись, которая вдруг стала видимой, и спросил:

- Так. Рассказывай, давай, про этого своего Агафонова! Что у вас там случилось?

- Быстро не расскажешь.

- Да я и не тороплюсь!- Лунный завалился в кресло и развернул уши поудобней.

-…. Вот видишь, какая у меня фамилия дурацкая! - всхлипывал Морковкин. Это он так расстроился, пока рассказывал про Агафонова.

- Да у тебя самая лучшая во вселенной фамилия! - Заяц вскочил, - Да, если б у меня была такая фамилия, я был бы самым счастливым Зайцем!

- А у тебя какая фамилия?

- Да, никакая! - отмахнулся Заяц, - Лунная. Нам фамилии вообще не положены… А вот у тебя… Морковкин! - облизнулся он, - Ты что думаешь спустился бы я к какому-нибудь Агафонову? Ни за что! Даже, если бы он очень попросил. Запомни, ты самый счастливый на свете! Ну, с Агафоновым твоим я разберусь как-нибудь! А вот со шкафом сложнее. Придется тебе самому. Стыдно, небось?

- Ага! А ты откуда знаешь, что стыдно?

- Да, у тебя на носу написано. Раз у тебя кончик носа опускается, значит стыдно.

- А у вас все на Луне такие догадливые?

- Все! Бывает, только Кто-нибудь чего-нибудь плохое задумает, а все уже знают. Вот этот Кто-нибудь ничего плохого и не делает. А чего делать, когда все уже об этом знают!

- Хорошо вам там!

В коридоре послышались мамины шаги. Заяц отвязал Луну и заметался.

- В шкаф! В шкаф скорей!

Морковкин еле успел запихнуть их с Луной в шкаф.

- Ты что, не спишь? - заглянула в комнату мама.

- Это я нечаянно проснулся!

Дверца скрипнула. Алик надавил на нее спиной.

Но Луна уже сочилась из всех щелей старенького шкафа, выпирала из ящиков, вываливалась из дверцы.

- Что это там у тебя?

- Да, вот Луна…

- Луна? Ах, да, мне тоже мешает спать луна. А ты попробуй считать слоников или овечек.

Мама ушла, пожелав Алику спокойной ночи.

Морковкин отскочил от шкафа, Луна выкатилась, за ней выбрался смущенный Заяц:

- Растет, понимаешь! Ничего не поделаешь! Пробовал не кормить - все равно, растет!

- Ой! Ты лучше ее корми. Пусть растет!

- Сейчас я ее! - Заяц с трудом отпихнул Луну к окошку, - Вот вымахала! Это она намекает, что в гостях засиделись! Пора, мол. Ты, Морковкин не горюй! А с Агафоновым все наладится. Или хочешь, я с Луны самого Большого Боксера позову, и он твоего Агафонова отлупит. А чтобы заснуть, ты лучше не слоников и овечек считай, а зайцев. Ну, мы пошли! Будь здоров!

Морковкин пожал светящуюся мохнатую лапу и помог Зайцу вытолкать Луну в окошко.

Луна плавно поднялась в черное небо, унося с собой на веревочке Лунного Зайца.

Алик улегся в кровать и стал считать зайцев. Крохотные зайцы все время прыгали. Он кормил их морковкой и засовывал в школьный рюкзак. Впрочем, это уже был сон.

Утром Морковкин чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, будто всю ночь сладко спал, и даже не обиделся, когда Агафонов крикнул ему:

- Привет, Кочерыжкин!

Алик раскрыл рюкзак, чтобы достать учебник, а том - полно зайцев. Прыгают, копошатся и сияют во всю.

- Вот это да! - обалдел Агафонов. Он подкрался, чтобы приклеить к голове Морковкина жвачку, от обалдения перепутал и налепил себе на нос, - Что это у тебя? Ух, ты! Дай посмотреть!

- На переменке! - пообещал Морковкин и поскорей завязал рюкзак.

Во время урока зайцы вели себя прилично. Только изредка рюкзак покачивался и пошевеливался.

На перемене Агафонов жалобно попросил:

- Морковкин, будь человеком! Покажи, что там у тебя?

Алик дождался, пока все выйдут, и раскрыл рюкзак. Зайчишки хихикали и подпрыгивали.

Агафонов сглотнул:

- Продай одного! Слышишь! Сто рублей дам!

- Они не продаются!

- Ну, пожалуйста! Слышь! У меня больше нет, только стольник, батя на завтраки дал. Сказал: "Бери скорей, пока мамка не пропила!" Ну, продай, Алик!

Морковкин даже вздрогнул, услышав свое имя.

Зайцы радостно запищали. Морковкин осторожно вытащил одного и протянул Агафонову:

- На, дарю!

- Как это? - Удивился Агафонов.

- А так! Я ж сказал, не продаются! Бери. Только смотри, кормить не забывай морковкой, и выгуливай по ночам на подоконнике.

Счастливый Агафонов прижал ладонь с зайчиком к груди и еле дышал.

Во время уроков он сидел так тихо, что Жанна Владимировна его все время теряла:

- А где это у нас Агафонов?

После уроков Морковкин выпросил адрес Пал Саныча и помчался улаживать проблему №2.

Он очень боялся, и со страху долго нажимал на звонок. Дверь открыла Танечка из 3-а.

- Ты чего здесь делаешь? - глупо спросил Морковкин.

- Я здесь живу!

- Здесь Пал Саныч живет, а не ты!

- Так Пал Саныч - мой дедушка.

- Врешь! Почему у вас тогда фамилии разные?

- Так он мамин папа. Потому я Скворцова, а он - Степанов. Ты может, в комнату пройдешь?

Пал Саныч оказался вовсе даже не страшный. На нем был шерстяной шарф и пушистые носки. И когда Морковкин сказал, что это он уронил шкаф, то не рассердился, а даже вроде обрадовался и велел Танечке поставить чайник. Чай пили с печеньем. Пал Саныч шутил, а Алик с Танечкой громко смеялись. И это хорошо, потому что не было слышно, как дружно хихикали в рюкзаке зайцы.

Вечером Морковкин покормил зайцев и выключил свет, чтобы они могли погулять на подоконнике. Луна уже не была такая круглая, словно немножко сдулась, но сияла так же и синела по краям.

- Как ты там? - спросил Морковкин, - Я тут подумал. Ты это… Не зови Большого Боксера. Сами разберемся как-нибудь, не такой он и вредный, Агафонов.

Зайцы носились по подоконнику, кувыркались и даже пели.

-Ну, все! Спать пора! - успокоил зайцев Морковкин, устраиваясь поудобней,- Тихо вы! Я вас сейчас считать буду!

Он засыпал и его уже не беспокоили никакие проблемы, разве что одна. Маленькая. Ведь ему снова пришлось соврать, сказать Пал Санычу, что это он сам, Морковкин, шкаф опрокинул. Правильно он сделал или нет. Интересно, а что по этому поводу думает Лунный Заяц?
 
 
 

Светлана Щелкунова, СПб, kvadrobok.narod.ru